Здравствуй, Лида!

Только что получил твое письмо от 6.I. Если б ты знала, сколько удовольствия мне доставляют твои письма! Вести с Ленинградского фронта поднимают мое настр<оение> на 100°. У меня точно гора с плеч свалилась, а то я уже привык жить с ощущением человека, к затылку которого приставлен заряженный пистолет[1]. В такое время даже несколько досадно находиться в тылу (а мы все учимся, учимся, хотя эту мудрость освоили еще в 1940 г.). Только что (сейчас ночь) я кончил «Обрыв» Гончарова («Обыкн<овенную> ист<орию>» я прочел еще раньше) и прихожу к убеждению, что Гончаров один из первостепеннейших русск<их> писателей, а по характеру близок к Флоберу. Меня сильно интересует русск<ая> история (и литер<атура>) начала XIX в. По-моему, эта эпоха замечательна тем, что в этот период начинает пробуждаться диалектическое мышление, кот<орое> бессознательно (зачастую) — вернее, неосознанно — проявл<ялось> во всех сферах жизни и в первую голову в искусстве. Именно тем и отлич<ается>, напр<имер>, «Онегин» от предыдущей лит<ературы>, что автор понимает жизнь как развитие. Не говоря уже о Баратынском, Лермонтове и Тютчеве, характерно, что с этой поры развивается музыка в России — это самое диалектич<еское> из всех искусств. (Может быть, все это глупо или пошло, но я потерял критерии и прошу ответить.) В отнош<ении> «Doppelgänger»’a[2] я сам знаю, что перевод очень плох[3]. Дело было так: сидел я ночью и дежурил (как сейчас), и мне внезапно припомнилось это стих<отворение>. Оно меня так поразило, что я себе сразу же представил зрительно эту картину, а перевод вышел между прочим, с натяжками, и я только утром, прочтя его, увидал, как он слаб. Вообще я сейчас читаю, зубрю французский, вспоминаю латынь, даже собираю украинские (прелестные) песни: все затем, чтоб не хандрить. А корни хандры след<ующие>: вынужденное безделие — полное отсутств<ие> полезного (след<овательно>, интер<есного>) труда, сознание, что через 30 лет стукнет уже не 50, а 52 года, и пр<очие> общие места.

Таким образом, я пока играюсь в разные забавы — на фронте тем лучше, что нет времени ни для забав, ни для хандры — и этим успешно одолеваю сию «холерину». Т<ак> к<ак> бумага кончается, то кончаю и я. <...>

Твой Юрий

[1] 14 января 1944 г. началось наступление советских войск с целью прорыва ленинградской блокады, 27 января она была ликвидирована. Ю. М. очень волновался за судьбу ближних, остававшихся в осажденном городе.

[2] «Двойник» (нем.)

[3] Имеется в виду стихотворение Г. Гейне из цикла «Опять на родине» (1823—1824). Оно не имеет авторского заглавия, «Двойником» оно названо в некоторых русских переводах и, самое главное, в романсе Ф. Шуберта: этот романс, как сообщает Л. М., пели в семье Лотманов, и Ю. М. знал немецкий текст наизусть. Письмо с переводом Ю. М. не сохранилось.